Утренний хоббит - Страница 12

Трактирщик смертельно побледнел:

— Моя вина, каюсь! Нарушил инструкции господина Олмера. Готов понести заслуженное наказание.

— Рассказывай подробно!

— Когда это всё началось. Ну, голод, разброд, шатание, прочее…. Я запасы сидра раздал народу. Собрали общий сход, всё поделили поровну.

— Зачем делили-то? — вкрадчиво спросил Кот.

— На тот случай, если кто решится пробиваться на север — через Комариные Топи. А, что такого? Тут прикажите помирать? Безропотно и смирно? С блаженной улыбкой на устах?

— Дальше что было?

— Плохо всё было дальше! — скривился Даглиш. — Никому не удалось пробраться через Топи. Много народу погибло. А те, кто вернулись назад, такого рассказали — волосы до сих пор встают дыбом. Мол, людей и хоббитов разрывало на мелкие части: руки отдельно, ноги отдельно, голов и вовсе потом не находили…. Змеи гигантские, дикие кабаны размером с лошадь…. Потом двое из вернувшихся с горя опились сидром. В том смысле, что выпили — за один раз — литра по три на брата. Тут такое началось, пером не описать…. Короче говоря, эти двое сошли с ума. Несли всякую ахинею, предлагали убить Олмера, Серого мага и Самуэля Фергюса. Потом стали бросаться на остальных, кататься по земле, жалобно выть и биться головами о камни…. Заперли мы бедолаг в сарае. Утром пришли, а они висят на потолочной балке. Руки наложили на себя. После этого весь сидр — по моему приказу — опять снесли в трактирный погреб. Теперь я его выдаю раз в неделю, строго по списку, рекомендованными порциями.

— Хоббиты из Потеряшки тоже забрали свою долю сидра? — вмешалась в разговор Мари.

— Какая ещё потеряшка? — не понял трактирщик.

— Хутор такой хоббитанский. Находится…. Вернее, находился в двадцати часах езды от Арчета.

— Никогда не слышал о таком поселении, клянусь свиным окороком! Потеряшка? То ещё название, ненашенское…

— А почему ты соврал, что все номера заняты? — напомнил Томас.

Даглиш виновато помотал головой:

— Понимаешь, Утренник, не сразу я заметил на твоей груди медальон Олмера…. А у нас тут — с неделю назад — объявились оборотни. Как-то, уже под вечер, к хоромине Брюса Толстопуза подошли четыре путника: два гнома и два орка. Проходящие попросились на ночлег, пообещали заплатить хлебом и бужениной…. Так-то их Брюс не пустил бы даже на порог — осторожным был и слегка трусоватым. А тут голод, за постой обещают хлеба и мяса. Вот он и расслабился, даже к зеркалу не подвёл незнакомых гостей…. Вы же в курсе, что в зеркале отражается истинная сущность оборотня?

— А как же! — развеселился Кот. — То-то ты здесь игрался со своим зеркальцем! Высмотрел чего подозрительного?

— Не высмотрел, — засмущался трактирщик. — Вы именно те, кем кажитесь…. Ладно, про Толстопуза. Утром прибежал его сынишка Боб и рассказал…. Ночью малец проснулся от страшных криков, выглянул из своей каморки, а в столовом зале чудища доедают его родителей. Гномы и орки обернулись клыкастыми троллями. Вот так…. Хоббитёнок через вторую дверь выскочил из норы, прибежал сюда. Ударил я в набат, собрал два десятка бойцов с копьями и арбалетами. А толку? Пришли мы к хоромине Толстопуза, а оборотни уже убрались восвояси. В норе обнаружились только косточки Брюса и его верной супруги…

Неожиданно послышался шум от множества бегущих ног, азартные вопли. Входная дверь распахнулась настежь, и зал трактира начал заполняться вооружёнными людьми и хоббитами.

— Именно этого я и опасался! — огорчённо сообщил Даглиш. — Вероятность народного бунта — во время голода — повышается многократно….

Глава четвёртая Комариные Топи

Примерно пятнадцать пар злых и недоверчивых глаз пристально изучали сидящих за столом. В свете масляных фонарей тускло мерцали лезвия кинжалов, наконечники копий и стрел, вложенных в натянутые луки и во взведённые арбалеты.

— Меня зовут — Утренник, я являюсь доверенным лицом знаменитого следопыта Олмера, — солидно представился Томас, прикасаясь ладонью к серебряному медальону. — Эти двое — мои товарищи. Это — хорошо вам всем известный Билл Даглиш…. С кем имею честь разговаривать? И что вам, господа мои, надобно? Проблемы одолели? Помощь нужна? Что вы молчите, словно рыбы речные, вытащенные на каменистый берег?

— Смотри-ка ты, а он, оказывается, большой мастер трепать языком! — криво усмехнулся широкоплечий чернобородый мужик.

— Шутки ещё шутит! — возмутился кто-то из заднего ряда. — Обзывается «господами»!

— Молчать всем! — строго велел хриплый, словно бы простуженный голос.

Вперёд, небрежно растолкав собравшихся, вышел пожилой, совершенно седой хоббит, одетый в пёстрые жёлто-зелёные одежды.

— Моё имя — Фрэнк Шестипал, — старик многозначительно погладил правой ладонью костяную рукоять кинжала в ножнах, обтянутых фиолетовым бархатом. — Я, высокопарно выражаясь, являюсь местным Старшиной…. Дел у нас к вашей милости всего два. Во-первых, убедиться, что вы не имеете никакого отношения к мерзкой нежити и к слугам проклятого Саурона…. Рядом с Даглишем лежит зеркальце, а он при этом не трясётся от страха и не падает в обморок. Значит, вы не имеете с оборотнями ничего общего…. Идём дальше. Медальон господина Олмера, висящий у вас на груди…. Вещь приметная и достойная. Кроме того, серебряная, что просто замечательно….А, вдруг, её — просто-напросто — подло украли у старого хозяина? Подделали? Как вы ещё можете доказать, что не являетесь слугами Саурона?

— Командир, передай мне, пожалуйста, своё кресало, — негромко попросила Мари.