Утренний хоббит - Страница 70

— Что ты предлагаешь?

— Я усыплю Живчика! — пообещала девушка-гном. — А вы его перенесёте на плот. Сколько остановок на ночлег мы сделаем в пути?

— Две или три. Как повезёт.

— Ничего страшного! Вечерами вы его будете вытаскивать на берег, а я, соответственно, будить и кормить. Утром — всё заново, по кругу…

— Ладно, уговорила! Пусть будет по-твоему, — улыбнулся Бродяга и тут же опять нахмурился: — Меня сейчас волнует совершенно другое…

— Что конкретно?

— Ни «что», а «кто». Ребята из «Тёмной таверны», которые контролируют весь Прибрежный…. Они очень жадные, и — просто так — нам не отдадут нужную карту. А чем мы будем платить, а?

— Изумруды и сапфиры сгодятся? — Айна вытащила из своего вещмешка пухлую шкатулку, обтянутую тёмно-синим бархатом, щелкнув тугим замочком, раскрыла. — Подойдут такие?

— Подойдут! — сразу повеселел следопыт. — Достаточно вот этого и этого…. Я их возьму прямо сейчас? Спасибо! А остальные спрячь подальше и никому не говори про них…. И, вообще, господа и дамы, ведите себя в Прибрежном максимально осторожно. Как говорится — тише воды и ниже травы…. Этот посёлок дальний, приграничный со степным Роханом. Поэтому там всегда полно разных подонков. Ну, и просто — занятных и странных личностей…

«А про карту-то я правильно сообразил!», — мысленно усмехнулся Томас. — «Игра она и есть — игра…».

Плоты отчалили от берега часов в десять утра, когда утреннее солнышко из бледно-розового и льдистого превратилось в ярко-жёлтое и тёплое. На передовом плоту разместились Томас, Бродяга и Живчик, спящий как младенец. Не считая, конечно, тюков и мешков. На втором — Отто и Айна, причём, вещей на их плоту было вдвое больше.

— Не смейте отвлекаться на рыбалку, занятные вы наши! — Бродяга, перед тем, как тронуться в путь, недоверчиво посмотрел на команду второго плота. — Занимайтесь только греблей, не выпуская вёсел из рук. И не отставайте от нас больше, чем на сто пятьдесят метров. Идём вдоль правого, обрывистого берега. Там глубже всего…

Плавание протекало спокойно и, даже, не без приятностей. Ширина Сильверлоуда в этом месте не превышала трёхсот пятидесяти метров, а течение реки было плавным и в меру быстрым.

— И уснуть не даст, и плота не перевернёт. То, что надо! — высказал своё мнение Томас, усердно работая веслом. — А вот то, что творится в небе, меня откровенно не радует.

— Чего ты опасаешься? — Бродяга обеспокоено задрал голову вверх. — По мне, так и ничего особенного. Грозовых облаков не наблюдается…

— Всё дело в «эльфийских воробьях». Обычно над нами висело два-три светлых пятнышка. И, именно, они — висели! Если и перемещались, то крайне лениво…. Сейчас же их наблюдается гораздо больше.

— Точно! — подтвердил следопыт через минуту. — Три «воробья» висят, как ты говоришь, на одном и том же месте, чуть заметно подрагивая. А ещё четыре активно перемещаются в разные стороны. Но, не отдаляясь далеко от русла Сильверлоуда…. К чему бы это?

— Может, высматривают что-то, скрытое в водах реки. А, может, готовятся к киносъёмкам с разных ракурсов.

— Это значит…

— Это значит, что намечаются некие интересные и нестандартные события, которые необходимо тщательно и дотошно заснять на киноплёнку…. Кончай пялиться в небо! Заподозрят ещё в чём-нибудь криминальном. Лучше внимательно посматривай по сторонам.

Бродяга, подумав, предложил:

— Считаю, что на всякий случай нам стоит переместиться на середину реки. Кто его знает, на каком из берегов нас ждут неприятности? Эй, эй! Молодёжь! — повернулся ко второму плоту: — Меняем курс! Поворачивайте за нами! Не зевайте!

До вечера ничего не изменилось. Вдоль реки всё было спокойно и благостно, только крупная рыба — время от времени — азартно плескалась в серебристых водах, да в бездонном голубом небе продолжали без устали барражировать семь «эльфийских воробьёв».

— Пора приставать к берегу, — решил Бродяга.

— Может, рановато? — засомневался Томас. — До заката ещё больше часа. Запросто успеем проплыть километра три-четыре.

— Видишь, впереди — такое впечатление — река становится шире? Так вот, там вдоль берегов Сильверлоуда тянутся болотистые низины. А где низины, там, понятное дело, и злые комары. Да и с сухими дровами у нас возникнут серьёзные проблемы…. Поэтому пристаём к берегу именно здесь! Переночуем, как люди. Молодёжь пусть порыбачит и порезвиться. А за завтрашний световой день мы проскочим и гадкие болота. Снова заночуем на сухом и высоком месте…. Возражения будут?

Томас и Бродяга одновременно выскочили на каменистую косу, ухватившись за боковые брёвна, напряглись и вытащили плот на берег примерно на полметра.

— Этого недостаточно, — заявил следопыт. — Ночью может подняться сильный ветер. Поэтому надо плот закрепить дополнительно. Хотя бы привязать вон к той разлапистой коряге…. Давай, пока вытащим на берег вещи. Живчик тяжёлый, надо дождаться Кота. Втроём будет гораздо сподручней.

Неожиданно со стороны реки раздались громкие всплески, а ещё через мгновение над водной гладью разнёсся отчаянный крик-вой, полный смертельного ужаса…. Вернее, вопили двое: Отто и Живчик.

Тело пони было густо оплетено непонятными, светло-зелёными пупырчатыми щупальцами. Живчик, так и не успевший вскочить на ноги, дико вращая глазами, неуклонно сползал в воду.

На втором плоту, который не доплыл до прибрежной косы метров двенадцать-пятнадцать, происходило нечто похожее. Кот, лежащий на дубовых брёвнах и крепко держащийся за них руками, также был плотно опутан длинными щупальцами. А ещё над ним нависала непонятная склизкая морда, украшенная двумя круглыми тёмно-фиолетовыми глазами, а также одним длинным, чёрным и кривым клювом.