Утренний хоббит - Страница 112

112

— Отставить, — зло зашипел Томас, отползая назад. — Вот я тебе задам, чертовка. Моду взяла — действовать без приказа старшего по званию.

Устроить подчинённой головомойку — по полной программе — он не успел: поднялся на ноги и тут же почувствовал на своих обветренных губах другие губы — нежные, горячие, слегка подрагивающие…

Примерно через полминуты, с явной неохотой отодвинувшись в сторону, Мари — как ни в чём не бывало — поинтересовалась:

— Так будем метать камушки? Или как?

— Обязательно будем, но немного позже, — ответил Томас мягким, словно сахарная патока, голосом. — Когда придёт время. С первым гостем я разберусь по-другому.

Он взял в руки хоббитанский лук, прислонённый к неровной стене пещеры, достал из лежащего рядом кожаного колчана оперённую стрелу, умело пристроил её на тетиву и, строго посмотрев на невесту, попросил:

— Не высовывайся, дорогая, пожалуйста. Лучше отойди чуток по коридору, хотя бы метров на восемь-десять…. Лады?

Молодой орк, насвистывая что-то откровенно легкомысленное, целенаправленно и бодро поднимался по ступеням лестницы. Томас, не теряя времени, мгновенно прицелился и сразу же спустил тетиву. Стрела пропела — тоненько и печально — и низенький (относительно низенький, конечно же, гораздо выше Томаса!) орк, издав сдавленный и жалостливый стон, кубарем скатился по ступеням лестницы вниз, обхватив обеими ладонями древко стрелы, попавшей ему прямо в рот…. Грохот от падения тела затих, раздался едва слышимый треск.

«Стрела, видимо сломалась!», — объяснил происхождения треска внутренний голос. — «А вот сейчас, братец, завертится самая натуральная карусель! Готовься к самому худшему…».

Голос вновь оказался прав: снаружи тревожно застучали барабаны, зазвучали громкие и строгие команды на неизвестном, очень гортанном языке.

Выждав несколько минут, он снова занял свой наблюдательный пост.

Внизу было очень светло — от примерно четырёх десятков ярко пылающих факелов.

«Похоже, что у подножия лестницы собралась вся банда, она же — шайка-лейка», — внутренне поморщился Томас. — «Наверняка, сейчас в спешном порядке формируют мобильную штурмовую группу. Как это — для чего нужна штурмовая группа? Чтобы не создавать на ступенях бестолковой толкучки…».

К лестнице, предварительно разбившись на пары, подошли восемь орков, сжимающие в ладонях левых рук ярко-горящие факелы, а в ладонях правых — рукояти очень длинных и кривых сабель.

«Вот так попарно, друг за другом, они и рванут наверх», — высказался внутренний голос. — «Всё, мон шер, наступило время валунов…».

Томас торопливо отполз назад, встал на ноги и тихонько объявил:

— Пора, душа моя. Кидаем вниз, как ты выражаешься, камушки…. Только прошу — без излишнего фанатизма, пожалуйста. Пять-шесть валунов, не более. Бросила и скромно отошла в сторонку…

Он, крякнув от натуги, оторвал от пола пещеры шаровидный валун, местами покрытый бело-голубой плесенью, зафиксировал его на груди и, сделав вперёд несколько шагов, с силой послал камень вперёд. Рядом с ним резко выдохнула Мари, и ещё один валун — более скромный по размеру — устремился вниз.

Всё вокруг наполнилось невообразимым гулом и грохотом — это каменные «ядра» весело скакали по ступеням, словно бы пересчитывая их. Не обращая никакого внимания на неприятную уху звуковую какофонию, Томас швырнул вниз второй камень, вслед за ним — третий…

Досчитав до шести, он, безостановочно чихая, отошёл вглубь коридора: пещера постепенно заполнялась густой серой пылью, клубами поднимавшейся снизу, от подножия лестницы. Рядом судорожно и глухо кашляла Мари.

— Непредвиденные боевые издержки, — отчихавшись, невозмутимо пояснил Томас. — Дорогая, хочешь, я тебе постучу по спине?

Когда пыль слегка рассеялась, он снова подполз к выходу из коридора и заглянул вниз. Несколько ступеней были полностью разбиты, многие зияли свежими выбоинами с неровными краями. В стороне от лестницы бестолково суетились орки, перетаскивая неподвижные и корчащиеся от боли тела соплеменников.

«Как минимум — пять трупов!», — уверенно заявил внутренний голос. — «Да и серьёзно раненых не меньше…».

Свистнула орочья стрела, пущенная уверенной и сильной рукой, по щеке, оставляя глубокую царапину, скользнуло бронзовое остриё.

— Вот же, чёрт! — в сердцах ругнулся Томас, торопливо отползая назад и стирая рукавом камзола кровь со щеки. — Засранцы догадливые!

— Не расстраивайся так! — посоветовала Мари. — Сейчас я промою твою рану и перевяжу чистой тряпицей…. Чем промою? Конечно же, грушевым сидром. Ничего другого, всё равно, под рукой нет.

— Я расстраиваюсь совсем не по этому поводу! — недовольно отмахнулся Томас.

— А по какому?

— Орки взяли под прицел вход в коридор. У нас намечаются серьёзные проблемы. Теперь появляться на смотровой площадке — смертельно опасно. Следовательно…

— Следовательно — что? — голубые глаза невесты округлились, видимо, от предчувствия смертельной опасности.

— Отныне мы слепы. Значит, орки могут в любой момент бесшумно подняться по ступеням лестницы и…. Ну, сама понимаешь.

Словно бы подтверждая его слова, внизу вновь ожили барабаны, а в пещеру по широкой дуге влетела очередная стрела, ударилась остриём в каменный пол — метрах в пяти шести от них — и со звоном закувыркалась, теряя оперение.

— Вот, а я что говорил? — Томас ловко посторонился, уворачиваясь от кувыркающейся стрелы.

— Что же нам теперь делать?

— Остаётся только одно: каждые две-три минуты, конечно же, издали, сбрасывать на лестницу камни. Так, вслепую, на всякий случай, страхуясь и перестраховываясь…. Только это вряд ли нас спасёт. Отсрочит конец, не более того. Во-первых, запас камней не безграничен. А, во-вторых, и с продовольствием не густо. Через какое-то время мы с тобой ослабеем, и тогда…

112