Утренний хоббит - Страница 22

— Рискую своей бесценной жизнью — ради науки! Вернее, ради великой и непреложной Истины!

— А в моей фляжке не так много сидра осталось, пол-литра, не больше, — обеспокоено констатировал Томас.

— Полтора литра ушло на борьбу с приступом, — объяснила Мари. — Немного ещё разлили в самом начале, когда ты не хотел разжимать зубы. Ничего, раз мы одна команда, значит, и сидр общий…. А на Заверти мы встретим Серого мага. Он-то обязательно поможет!

— Кстати, о вашем Сером маге. Расскажите о нём, я же новичок в этих местах, тем более — поражённый коварной амнезией. Кто он, собственно? Чем славен? Друг он, или враг?

— Конечно же, друг! — заволновалась Мари. — Он добрый, отвечает на все вопросы. Те же Олмер и Фергюс, они не разговорчивые, только большие мастера приказы отдавать, да делать ехидные замечания…. А Серый маг, он вежливый и исключительно внимательный. Всегда выслушает, всё досконально разъяснит, словно бы разложит по полочкам, совет даст.

— Такой вот добрый и безупречный гений Средиземья! — недоверчиво усмехнулся Томас. — Рыцарь без страха и упрёка.

— Зачем же ёрничать? Он, действительно, хороший и славный! Глаза добрые и искренние, грубого слова не скажет никогда. Подбадривает, обещает, что всё будет хорошо…

— Знаем мы таких добрых и славных дядюшек, которые спешат понравиться молодым и симпатичным девушкам! Сладкие речи, похотливые глазёнки…. Он своим старческим ручонкам, часом, воли-то не давал?

— Да что ты такое говоришь, хоббитанщина ревнивая?! За своими руками лучше смотри! Фантазёр выискался на мою голову…. Серый маг, он мужчина серьёзный и положительный. Он — волшебник, чудеса умеет совершать…. Или — творить?

— Эти новогодние свечи?

— И свечи, и фейерверки. Ещё он может из рукавов плаща выпускать белых и рябых голубей.

— А из круглой шляпы за уши доставать зайцев?

— Да, зайчиков! Смешных таких…. А ты откуда знаешь? Жаль только, что Серый маг редко появляется, дел важных, наверное, у него много…

— За прошлый месяц он появлялся в Пригорье, действительно, не часто, — подтвердил Кот. — Побудет сутки-другие, пообщается с разношерстным народом и исчезнет куда-то…. Мне один знакомый гном рассказывал, что Серый маг летает на ковре-самолёте. Или, на чём-то аналогичном…

Километра через два с половиной — от места ночёвки — болотистая местность закончилась, начался густой осиновый подлесок, оказавшийся, впрочем, узкой трёхсотметровой полосой, разграничивающей Комариные Топи и бескрайние поля, заросшие светло-фиолетовым чертополохом и тёмно-зелёной лебедой.

Томас осторожно выглянул из-за толстой осины: поля, действительно, были бескрайними, а на востоке — через серую туманную дымку — хорошо просматривалась далёкая цепь светло-коричневых холмов.

— Тот крайний, самый высокий, с конической лысой коричневой вершиной, и есть — искомая Заверть, — важно изрёк Кот. — Мне про Заверть один знакомый орк — с собачьими ушами, понятное дело — рассказывал, что на её склонах живёт нежить, обожающая пить кровь глупых девственниц…

— Каким же ты без чудодейственного сидра становишься говорливым, это что-то с чем-то! — чуть испуганно прыснула Мари. — И словами сыплешь умными: — «Аналогичное», «коническая вершина»…. Смотрите, ребята! Вон же мелькает наезженная дорога! До неё отсюда — километра три с половиной. И ведёт она в сторону Заверти. К закату, конечно же, не дойдём, придётся заночевать…

— Не годится! — нахмурился Томас. — Сама же говорила, что Чёрные Всадники обожают наезженные дороги…. Оно нам надо? Пойдём в обход, а, именно, по осиновой лесополосе…. Пройдём на юго-восток километров тридцать пять, может, и сорок, встанем на ночёвку. От того места — до вашей хвалёной Заверти — уже можно будет дойти за световой день.

Шагать по густому осиннику не доставляло особого удовольствия: высокие кочки и не менее высокие муравейники, разнообразный бурелом, густая паутина, лезущая в глаза…. Время от времени в высокой траве мелькали чёрные гибкие тела лесных гадюк, из-под ног, громко хлопая крыльями, вылетали жирные рябчики и куропатки, чёрно-белые сороки стрекотали оглушительно и тревожно.

— Если мы кого-то и интересуем, то наш путь чётко отмечен этой какофонией звуков, — печалился Кот на дневном привале. — А ещё запасы продовольствия катастрофически уменьшаются. Буженины и масла больше нет, хлеб плесневеет. И рыбных ручьёв, как назло, не наблюдается поблизости…

— Не грусти, мой кошачий брат! — скупо улыбнулась Мари. — Здесь очень много съедобных грибов…. Видишь, красные шляпки — и тут и там? Вечером я обязательно заделаю такое грибное рагу — пальчики оближешь! За неимением когтей…. Хоббиты, они большие мастера касательно хитрых грибных блюд.

Своё обещание Мари сдержала с лихвой: на ужин — кроме тривиального грибного супа — было предложено: шляпки подосиновиков тушёные с местными съедобными корешками и разнотравьем, жаренные «под уголёк», запечённые в углях костра, наспех замаринованные в корневых выделениях хоббитанской ольхи…

— Ну, морда кошачья, заметил что-либо необычного и странного в окружающем нас мире? — небрежно поинтересовалась девушка по окончанию ужина.

— Совершенно ничего! — Кот довольно откинулся назад, предварительно пристроив пушистый хвост на сторону. — Чувство полного довольства, не более того…

— Раз так, то на отдых тебе отводится ровно пятнадцать минут. Потом изволь встать и перемыть всю посуду…. Подопытные кролики не освобождаются от повседневных обязанностей.